Форум » Публикации о музее » Хранитель Стрельны Олег Павлович Вареник » Ответить
Хранитель Стрельны Олег Павлович Вареник
Denis: Татьяна Хмельник Верный страж "первого Версаля" Смена, № 258, 11.10.1999
Ответов - 4
Denis: Сергей Глезеров Хранитель Стрельны Невское Время, 25.02.2004 В детской библиотеке Стрельны прошел творческий вечер, посвященный 60-летию создателя музея "Морская Стрельна" и его бессменного руководителя - председателя Общества ревнителей истории Стрельны, краеведа Олега Павловича Вареника. К заслугам основанного им общества надо отнести не только создание первого в Стрельне музея, но и разработку герба и флага этого города, восстановление часовни Николая Чудотворца на Пристанской улице - первой железобетонной постройки в России, установку памятных знаков, связанных с различными историческими событиями. Общество ревнителей подготовило историческое обоснование праздника "День Стрельны", который стал ежегодно проводиться с 1995 года. По историческим исследованиям и публикациям общества был заключен договор между Россией и Германией о воссоздании в Стрельне немецкого поселения - так возник поселок российских немцев Нойдорф. Выступавшие отмечали, что Олег Вареник из числа тех подвижников, на которых стояла и стоять будет Русская земля. Но не только подвижник, но и борец. Ему не раз приходилось биться за существование музея, воевать с равнодушием и черствостью чиновников. Не случайно юбиляру была вручена почетная награда - медаль "За оборону музея "Морская Стрельна". В прошлом году была опасность, что музей вообще снесут, но его удалось отстоять. И не только отстоять, но и при помощи благотворителей - бескорыстных друзей - провести внешний и внутренний ремонт помещений, благоустроить территорию вокруг. Ведь музей находится прямо напротив Международного пресс-центра, входящего в комплекс Константиновского дворца. А значит, все российские и иностранные журналисты, бывающие тут, обязательно видят небольшой дом с башней, на котором красуется герб общества спасания на водах и надпись: "Sea Strellna museum" - музей "Морская Стрельна". http://nvspb.ru/stories/hranitelmz_strelmznue
Denis: Евгения Долгинова Ревнитель Жизнь и смерть одного музея Русская Жизнь, 1.02.2008 Фото Дмитрий Скибин I. Имя обязывает: «Общество ревнителей старины Стрельны». Ревнители - не любители, у них не хобби какое-то там - у них долг, и миссия, и задача, а в глазах сухой аввакумовский пламень. Руководитель общества Олег Павлович Вареник, 63 лет, бывший инженер, бывший депутат районного собрания, создатель общественного музея «Морская Стрельна», за четыре часа разговора и глотка чая не выпил - не до баловства, все говорил про музей да про князей, про ментов да про Господню помощь, не оставляющую его в самые роковые моменты его священной борьбы с «бандюганами» за сохранение материальной памяти любимого города. Кажется, дай ревнителям волю - и потребуют церковной канонизации всех общественно местночтимых. Вот, например, священные даты: 130 лет со дня рождения Матильды Кшесинской и 100 лет со дня рождения натурщицы Елены Григорьевой, модели кустодиевской «Русской Венеры». Что связывает этих дам - первую грацию империи и розовую, как помадка, парную мещаночку с березовым веником над лобком? Обе жили в «милой Стрельне» - «наши», родные, наша гордость и краса. Поэтому электрический столб с дачи Кшесинской Олег Палыч выкапывал собственноручно, в одиночку, и неистово заговаривал зубы нетерпеливому шоферу грузовика, чтобы только не уехал, дождался. «В Константиновском дворце, - говорит возбужденно, - керосинками освещались, а на даче и в саду Матильды была полная электрическая иллюминация! Первая электростанция в Стрельне!» Первая. В Стрельне. Сакрально? - Сакрально! И пусть Леличка Григорьева всю взрослую свою жизнь прожила в соседнем Петродворце, но к Кустодиеву-то она ходила из Стрельны, отсюда же и уезжала в 1926 году на юга с задачей накушать тело, ибо художник нашел будущую модель «постноватой» и дал денег на откормочный тур. Стрельну она любила нежно, выйдя на пенсию, делала искусственные маки и посвящала стихи улице Труда: «Погустели у деревьев ветви, заросли окраины травой, до чего ж уютен и приветлив переулок детства моего». Где же делать Леличкин музей? - в баньке, конечно же, на берегу Ижорки (речки, какой надо речки! - прославленной еще Михаилом нашим Юрьевичем в стихотворении «Уланша»); банька, правда, пока в проекте, но мелодекламация с последующим посещением парной и купанием уже запланирована. А Лермонтов, а последняя любовь Тараса Шевченко Гликерия Полусмак, а новосвященномученик Измаил, а Блок, а «гуманный внук воинственного деда» Александр Аркадьевич Суворов (всех не упомнишь)? - не говорим уже про пышные аристократические кусты Орловых и Львовых, про великого князя Константина Николаевича, с которого и началось процветание полузаброшенной Стрельны, этого недо-Версаля. И вот про каждого, про каждого почти выдающегося или героического стрельнинца написана книжечка - брошюрка, отпечатанная на принтере, томов премногих тяжелей, потому что «издано за счет семьи автора» (так щемяще!). Жанр - народное литературо(крае)ведение, интонация взволнованно-патетическая, слог без пяти минут одический («Открылась необычайно женственная фигура богини с округлыми плечами, трепетно-нежной грудью, стройными бедрами, крепкими ногами, струящимися божественными золотыми волосами. Стыдливый девичий жест руки с веником… Борис Михайлович был счастлив».) В музее же работали соответствующие тематические экспозиции. II. Нет, не бродить, не мять в кустах багряных, не увидеть нам больше этих экспозиций. Я приехала в Стрельну по грустному делу: общественный музей «Морская Стрельна», главное детище ревнителей, захвачен и разграблен, как выражается Вареник, «бандюганами», территорию стерегут злые собаки, суды занимаются саботажем, а почтамт злостно теряет заказные бандероли на имя генпрокурора Чайки вместе с уведомлениями об их доставке. Олег Палыч обрадовался оказии в Москву, попросил передать в окно Генпрокуратуры, на Большой Дмитровке, но сначала прочитать. Прочитала. Увидела несчастье, гордыню, безнадежность и воронку сутяжного омута. Уж сколько правдоискателей, отважных «маленьких людей» упали в эту бездну, выбрали жизнь, проходящую от «суда по опротестованию отказа принять заявление о незаконном отказе» до «жалобы на процессуальные нарушения при рассмотрении жалобы о процессуальных нарушениях», - суть тяжб все мутнее, годы как птицы, сор казенных присутствий осыпается в каждый борщ, а сдаваться нельзя, последний дюйм, наше дело правое. Дело его, похоже, правое, но никому от этого не легче. Листая 63 страницы приложений, я почему-то упорно вспоминала финал одной варениковской же краеведческой работы. На добром десятке страниц и не без конспирологической страсти доказывая, что на даче Кшесинской наличествует клад, он резоннейше вопрошал: «Теперь, чтобы найти клад на даче в Стрельне, необходимо ответить на вопрос: ГДЕ ЖЕ ЗАРЫТА СОБАКА?» И сам себе отвечает: «Этого в настоящее время точно не знает никто». III. Олег Палыч родился на Урале, после армии захотел огней большого города и оказался в Ленинграде, на знаменитом Кировском заводе. Женился, работал, учился в Технологическом институте, получил коммуналку на улице Шкапина (и живет в ней по сей день, с супругой Верой и двумя детьми) - и наверное, прожил бы жизнь среднестатистического советского итээра, когда бы не случилась ему однажды путевка в заводской профилакторий. Профилакторий находился в Стрельне. «Прекрасное пленяет навсегда», - сквозь тусклое, приземистое советское предместье, сосредоточенное вкруг танкового завода, он рассмотрел Стрелинскую мызу, дамбу, далеко уходящую в море, необыкновенной элегичности морской ландшафт, паруса, облака, небо, остатки торжественного парка, останки Константиновского дворца, - тени и контуры других форм жизни, руинированные свидетельства другой жизненной среды и уклада. Культурный шок, непреходящее очарование, вечная любовь, пожизненная страсть. Вареник стал приезжать в Стрельну на выходные и был счастлив уже дорогой - полчаса на электричке, полчаса пешком через волшебный парк до здания ОСВОДа. Более того - он, простой рабочий человек, можно сказать, лимитчик, стал настоящим яхтсменом и владельцем личного плавсредства. Как? А как положено человеку с головой и руками: «сделай сам». Поделили с братьями деньги за проданный отцовский дом - и на свою долю Олег Палыч смог выкупить корпус списанного катера. Долго, много и упорно ремонтировал его, достраивал и обустраивал. Закончил школу судовождения, изучил паруса, реи и всякие прочие шпангоуты - и через несколько лет на парусной яхте «Павел» («В честь императора?» - «Нет, в память отца моего») отправился в большое самостоятельное плавание. Начинал с Ладоги (шторма, холода, коварства!) - побывал, уже после перестройки, в Швеции. Все эти годы он исследовал Стрельну - на вкус, на зуб, на цвет, опять на зуб - стихия краеведения захватила его с головой., глаза разбегались от экспонатов. В конце 80-х, в годы баснословных всевозможностей, он, энтузиаст-собиратель, стал собирать раритеты. В 1996 году в заброшенном здании ОСВОДа на Пристанской улице открыли музей «Морская Стрельна» со странным статусом «общественный». Бросовая земля, ни копейки из бюджета, - чего ж не дать? Самостийный музей фигурировал во всех буклетах и проспектах, принимал несколько тысяч человек в год, жители несли свои находки, коллекция музея была замечательно эклектична: адмиралтейские якоря не конфликтовали с обычными рыболовецкими, налоговые камни с пристани дамбы сочетались с памятником советским разведчикам-подводникам и огрызками кшесинской роскоши. Находилось место и советскому пляжному китчу - туристы любили фотографироваться у четырехметровой бутыли с надписью «Водка - гибель на воде», очень смешно, конечно, прямо ухохотаться. Экскурсии аж по тридцати темам проводились бесплатно, но музей охотно принимал пожертвования, Вареник продавал свои книжечки (Пушкинский Дом, говорят, дрожит и бледнеет при имени Вареника), а когда доставали итальянский катер Gas, затопленный у дамбы в 1944-м, город три дня пил и гулял. Но годы, как говорится, шли - и питерские пригороды наливались новым временем, пряным самоощущением «элитности». В газете Петродворцового района теперь так и пишут: «У нас, на второй Рублевке…» Музей - одноэтажное здание сарайного тона - оказался в эпицентре новой стрельнинской амбиции. IV. История музея после миллениума - любопытная метафора взаимоотношений «народного» и «державного». В гибельные девяностые общественное начало - энтузиазм, подвижничество, социальное творчество - дышало и развивалось; в жизнестроительных нулевых встают заборы и частоколы, на воротах череп, «не влезай - убьет». Убивает не бюрократия, а новая стилистика, несомасштабность. Осиновый кол под фундамент народного музея забили два знаковых события - «зоолетие» 2003 года и саммит-2006. В 2003-м все кипело и строилось, а на улице Пристанской - шанхайчик, старое здание. Вердикт - сносить. Тут и выяснилось, что музей никто и звать никак. Общественное значит ничье, а ничье значит государственное. Сначала пытались по-хорошему: предупреждения, извещения, визиты милиционеров. Городской КУГИ (комитет по управлению государственным имуществом) подал иск о выселении музея - точнее, Вареника хотели выселить за незаконное проживание в нежилом помещений. Пришел полковник, говорит: сворачивайся, переезжай в Дом культуры. «Я говорю: вы чего? Тут работы на полгода, нужна опись имущества, это же музейная ценность! А кто арендную плату будет платить Дому культуры? Повезли меня в суд. Зампред районного суда говорит: ты там живешь? Я говорю: что за вопрос, ваша честь, - живешь или работаешь? Ваша честь, вот ты сама живешь в данный момент времени или не живешь?» Закончилось, однако, вегетариански: Вареника отпустили, а он сделал ремонт здания - все покрашено, взгляд не оскорблен, ну и ладно. А еще через три года его из здания выманили, можно сказать, хитростью: попросили ровно на неделю, на время саммита, прикрыть музей, особый режим, все такое. Он и прикрыл - и все. И с 6 июля прошлого года ноги его в музее не было. Ну и в общем-то ничьей ноги не было. Потому что улицу Пристанскую, на которой музей, украли не только у Вареника, но и у всех жителей Стрельны. Вот так вот: взяли и отгородили забором треть улицы. Администрация санатория «Стрельна», как бы уже не принадлежащего Кировскому заводу, распорядилась не пропускать людей к единственному в городе пляжу и купальням. Другого выхода к воде у горожан нет - приходится идти в обход больше километра, по грязи, по камышам. Почему не пускают? По устному распоряжению главврача Дроздова, ответствует безмятежная охрана. Слушайте, какого черта, при чем здесь главврач санатория, если музей вообще не стоит на арендованной им территории? «Не положено», - говорят они. Горожане долго злопыхали, маялись, наконец собрали подписи, в ноябре суд постановил - открыть проход, набережная и улица не могут быть сданы в аренду. Но как же, как же. Арендаторы подали апелляцию в городской суд. Граница по-прежнему на замке. V. Я позвонила замдиректора санатория «Стрельна» и спросила, могу ли я, с любезного ее дозволения, осмотреть музей «Морская Стрельна». - А кто вам сказал, что там вообще был какой-то музей? - ласково пропела А. Д. Ипатьева. - Альбина, - сказала я не менее ласково, - Дмитриевна! Это вообще-то медицинский факт. Отсутствие статуса не означает отсутствие музея. - Какой музей, если экспозиция никакой ценности не имеет! - твердо сообщила она. - Так постановила комиссия. А пустить я вас не могу, потому что он опечатан КУГИ, а не нами. - А здание-то чье, кому принадлежит, на чьем балансе? - Ни на чьем балансе, хозяина у него нет, вопрос решается. - Где я могу получить информацию? - Не знаю. Обращайтесь в райисполком, - сказала Альбина Дмитриевна. Куда-куда? Это как если бы в Жуковке какой-нибудь стояли беспризорными 74 квадратных метра недвижимости у самой воды - налетай, риэлтор. VI. Вареник принял трудное решение: единственный способ сохранить музей - подарить его другому музею. Уйти под крыло. Ни должностей, ни денег ему не надо - только пусть сохранят якоря и постаменты, опоры и флаги, бутылки и двухсотлетние кирпичи с фирменным стрельнинским тиснением. - Пишу письмо губернаторше: возьми ты мой музей, Христа ради - и переписку 40 листов. И Пиотровскому то же самое. Ни ответа ни привета. Ладно, иду к президенту. Пишу: Владим Владимирыч, многоуважаемый! Ты, как Петр Первый, Стрельну возродил - возьми и мой музей! И что вы думаете - вице-губернатор мне сразу отвечает: да, надо сохранить, хотят, значит, передать нас в Ломоносовский краеведческий музей на правах филиала, ждите, приедет комиссия. В марте прошлого года приехала. Помимо чиновников от культуры, там были и эксперты из других музеев. Нетрудно догадаться, что Вареник и комиссия друг другу не понравились. - Одна - из музея Ленина, другая - из шалаша в Заливе. А у нас-то здесь - великие князья. Ну и как мне с ними разговаривать? Охрана посторонилась. Дорвавшийся до музейного двора (фактически - вернувшийся на родину) Вареник обнаружил следы неслыханного вандализма. Двор музея был заставлен топливными цистернами и прочим хламом, принадлежащим водно-спортивной базе и частному предпринимателю Полежаеву. «Венок с памятника никчемно валяется на земле». Двадцать якорей пропали бесследно, исчезла «Водка - гибель на воде», и в грязи, в дерьме, в непотребстве, как пьяная старая шлюха, валялась перевернутая балюстрада, да, балюстрада причала дачи Матильды Кшесинской (уф, сколько падежей). Потрясенный надругательством, Вареник немедленно потребовал от комиссии составить акт о разрушении наружной композиции. А комиссия сказала бездушно: да ну, тут нечего смотреть, открывай давай, мы замерзли. Мир встал на дыбы, а они, понимаете ли, замерзли. Вареник разозлился и ушел в часовню, что в двадцати метрах. Комиссия покричала в спину, вызвала администрацию, приготовились пилить замок. Вареник стоял в часовне и от негодования не мог вспомнить слова молитвы. «Нету молитвы - вылетела. И в этот момент слышу голос - оттуда, сверху голос: „Не ходи ты туда, пускай сами пилят. И отстранись от зла“. И что вы думаете? - у них болгарка отказалась пилить. И они не стали пилить, а начали составлять акт. И тогда я успокоился, пошел на почту и отбил телеграмму Владим Владимирычу». Он верит, что будет ответ. VII. В сумерках мы стоим на круглом мостике на Отводном канале, там, где он выходит в залив. Прямо - туманное море, справа - роскошный пресс-центр Дворца конгрессов, по левому берегу - яхты в разноцветных попонках, огражденные от граждан сеткой-рабицей с вывеской «Проход запрещен. Злые собаки». Флаги яхт развеваются на отдельных белых флагштоках, пытаюсь прочитать название, на полотнищах только фрагменты: «Аква…», «Гранд…» - фу, как неоригинально. За яхтами виднеется башенка «Морской Стрельны». Граждан не пропускают к морю. Море теперь не для граждан. Оно для катеров и яхт. - Тут это - яхты стоят дорогие, - говорит молодой сонный кавказец. - Мало ли чего вы с ними сделаете. - Здесь Лермонтов впервые увидел море! - вдохновенно сообщает Вареник. - Закрытая территория, - вяло вторит другой секьюрити. - В обход, в обход. - Сюда на трамвае приезжал Александр Александрович Блок, устав от своих домашних. Вон там он сидел целый день, думал, рефлексировал, приходил в себя… А через два месяца - умер! В сумке у меня папка для прокуратуры, где Вареник требует возмещения ста семидесяти пяти тысяч рублей материального ущерба, нанесенного наружной экспозиции музея. Музея, не существующего на бумаге, не признанного, отмененного за какой-то высшей ненадобностью, нелепого, прекрасного, теплокровного, по-настоящему исторического и слишком человеческого для нового гербового ландшафта. Где же зарыта собака? - вспоминаю я страстный варениковский вопрос. А вот они и выходят из-за забора, собаки. Живые. Сытые. Очень спокойные. http://rulife.ru/old/mode/article/511/
Denis: Краевед в почете у Стрельны Санкт-Петербургские Ведомости, 24.08.2016 Городская хроника Звания «Почетный житель Стрельны» удостоен постоянный автор нашей газеты краевед Олег Вареник – создатель и руководитель общественного музея «Морская Стрельна». Таково было решение муниципального совета поселка. Награждение состоялось в день Стрельны, который, по традиции, приурочен к дню Преображения Господня. Впервые этот праздник состоялся 19 августа 1995 года, инициатором его также стал Вареник, напомнивший местным властям, что это место древнее Петербурга – первые сведения о нем содержатся в Писцовой книге Водской пятины 1500 года как «деревня Стрелна на реце на Стрелне у моря в Кипенском погосте Копорского уезда». http://spbvedomosti.ru/news/gorod/gorodskaya_khronika_24_nbsp_avgusta_nbsp_2016/?sphrase_id=65082
Denis: Ольга Чубкова День Стрельны! Вести Стрельны, 25.08.2016 20 августа состоялось празднование Дня Стрельны, старейшего пригорода Санкт-Петербурга, отмечающего свое 516-летие. Традиционно в этот день проходило множество культурных и развлекательных мероприятий. Глава МО поселок Стрельна В.Н. Беленков огласил решение Муниципального совета — звание «Почетный житель Стрельны» присвоено Олегу Павловичу Варенику. http://mo-strelna.ru/upload_files/newspaper/2016/vesti_streln_07_(314).pdf
полная версия страницы